Шоу прошло великолепно. Зал встречал аплодисментами каждую песню, подпевая и даря своим кумирам море радости и восхищения.
Том начал вступление их финальной песни. Она была об обреченности мира, погруженного в ненависть; но тонкий зеленый стебель надежды спасет если не всех, то очень многих. Слова этой песни написал Густав после того, как умерла от рака крови его очень хорошая подруга. Болезнь и ненависть. Боль и отчаяние. Вот что звучало в строчках этой песни, но то, с какой улыбкой эта девушка шла по жизни, с какой безграничной щедростью делилась своей добротой и любовью, спасало от горя.
Гитарист повернулся к залу и от неожиданности чуть не перестал играть. В толпе фанатов, совсем рядом со сценой, напротив Тома, неподвижно стоял тот самый юноша. Каулитц так хорошо его видел, что заметил и чуть прищуренные глаза, и легкую улыбку в уголках губ.
Юноша, поймав его взгляд, приветливо качнул головой и сверкнул темно-желтыми глазами. Том на миг отвлекся на гитару и, подняв от нее взгляд, не смог найти взглядом этого странного парня. Вокруг - только беснующийся океан неиствующих фанатов.
* * *
Как Георг и предсказывал, Том уснул, дожидаясь незнакомца.
Пробыв в баре пять минут и устав сидеть на высоком стуле перед стойкой, он вернулся в вестибюль и очень удобно устроился в огромном черном кожаном кресле. Рядом стояла кадка с пальмой и скрывала его убежище ото всех.
Он заснул, едва ему принесли чашку кофе.
Вильгельм с легкой улыбкой рассматривал спящего парня. Том почти утонул в кресле, руки лежали на подлокотниках, ноги по привычке широко расставлены.
-Спи, - тихо прошептал брюнет, добавляя немного наваждения в сон усталости. Он сходил к портье, забрал ключ от номера Каулитца и, легко подхватив его, повел в номер, изображая, что помогает слегка подвыпившему другу, который заснул у него на плече.
Вильгельм уложил его на кровать, стянул кепку с шапкой, кроссовки, толстовку и укрыл одеялом.
Юноша сел рядом с Томом и осторожно коснулся щеки спящего.
- Я не знаю, кто ты, хотя выяснил о тебе все… даже то, когда ты потерял свой первый молочный зуб, - он тихонько хмыкнул, - твоя мама сохранила много твоих вещей и своих воспоминаний… Я не знаю, какой ты, но вся твоя сущность живет во мне… Я не знаю, кем стану для тебя, но ты навсегда останешься солнечным светом, неожиданно согревшим меня холодной бесконечной ночью…
Вампир медленно наклонился к лицу Тома, но позволил себе прикоснуться губами к губам юноши, лишь став туманом.
* * *
Вильгельм несся по коридору старинного замка. Противоречивые желания раздирал и его разум. Хотелось вернуться в ту комнату и остаться рядом с тем, кто сводил с ума одним своим существованием на земле. И в то же время, хотелось исчезнуть далеко-далеко, чтобы не чувствовать эхо ударов его сердца у себя в груди. Вампир не понимал, что с ним происходит, и это его пугало.
- Вильгельм, - раздался голос Сира, и молодой вампир замер.
- Да, мой повелитель? – Вильгельм склонил голову перед одним из Старейших вампиров и главой клана немецких земель.
- Что с тобой происходит?
- А можно я не буду рассказывать?- неожиданно по-детски жалобно прозвучал голос 120-летнего вампира.
Сибел коротко улыбнулся и кивнул, тряхнув белоснежными волосами.
- Какой же ты еще… человек.
* **
Вильгельм зашел в свою комнату и, привалившись спиной к двери, медленно съехал на пол.
Это оказалось неожиданно больно… почти дышать… почти жить…
А он только-только привык быть неживым. Не слышать своего дыхания, не чувствовать пульсации крови в венах. И не чувствовать боли в душе, которой уже и нет, когда видишь, что снежинки не тают на ладони.
Вильгельм только-только к этому привык, но тут появился Он…
И зачем вампиру ходить на концерт рок-группы? Хотелось приобщиться к современной культуре? Лучше бы в музей пошел.
Он встал недалеко от сцены. Сначала появился ударник, потом длинноволосый басист, потом солист, подошедший к микрофону, а потом… потом Вильгельм впервые за 120 лет захлебнулся совершенно ненужным ему воздухом.
Все полтора часа он простоял неподвижно, не отрывая жадного взгляда от гитариста, видя только его… полностью и словно отдельными кадрами.
Закушенная губа с тонким металлическим колечком в ней…
Капли пота, словно нехотя стекающие по изогнутой шее…
Запрокинутая, словно в экстазе, голова…
Прикрытые от наслаждения глаза…
Он отдавался музыке настолько самозабвенно, что эта капризная дама просто не могла не соблазниться. Мелодия, льющаяся из-под его ловких пальцев, завораживала всех до единого. Другие люди, стоящие на сцене, были всего лишь дополнением... обрамлением его музыки.
Глядя на него во все глаза, впитывая его образ всеми доступными ему средствами, Вильгельм понимал, что он его жаждет.
Не его крови, а его самого, полностью и без остатка.
Чтобы он так же отдавался ему, как сейчас совершенно бесстыдно любил свою музыку, свою даму.
Вампир хотел сам отдаваться ему так же, растворяясь в его запахе, самом изысканном аромате, который он чувствовал в своей жизни, растворяться в жарком дыхании, наполненном стонами и хриплым именем, плавиться в его сильных руках, и не важно, что Вильгельм сильнее: для Него он будет каким угодно.
Он уходил с концерта, словно пьяный, погруженный в себя, утонувший в этом новом, только что родившемся внутри него чувстве, появившемся, стоило ему на мгновение поймать взгляд этого человека. И не сразу он услышал стук сердца. Еще труднее ему было осознать, что это не его мертвое сердце вдруг решило ожить, это пульс живого эхом отдавался в его мертвой груди.
- Теперь ты еще и живешь во мне… - обреченно прошептал он.

- Ты такой счастливый, - прошептал он, гладя воздух в миллиметре от щеки Тома. Он наклонился и жадно втянул воздух. Запах геля для душа и неповторимый аромат его кожи.
И тут в тишине номера раздалось еле уловимое рычание. Вампир не сразу понял, что привело его в такую ярость. Он еще раз глубоко вздохнул. Пахло женщиной и сексом. Принюхиваясь, он нашел источник запаха: одежда Тома, раскиданная по полу.
«Мой!» - прошептал вампир, неспешно раздеваясь трясущимися от ярости руками.
Мгновение - и в центре комнаты, громко рыча, замер волк. Скользнув тенью, хищник яростно вцепился в ткань, раздражающую его таким отвратительным запахом.
С каждым оторванным куском хлопчатобумажной ткани или джинсы из него уходила ревность и злость. «Мой! Будешь только моим!»
Лишь когда от одежды Тома остались только лоскутки, Вильгельм снова обратился в человека. Не спеша одевшись, вампир снова склонился на спящим.
«Больше у тебя никого не будет», - мысленно пообещал он.
И, наполнив водой вазу, которую нашел в номере, с мстительной улыбкой опрокинул ее на юношу.
- Что за черт! - заорал Том, подскакивая на кровати. Он быстро нащупал выключатель бра и ошарашенно замер. Его номер превратился в свалку. Вся одежда, которую он по привычке бросил на пол, превратилась в мусор. Спасибо, хоть кепку не тронули.
- Что здесь произошло? - тихо прошептал он, оглядываясь. Мокрая постель, стеклянная ваза около кровати. И разноцветные лоскутки по всему номеру.
Том смотрел на все это и чувствовал, как по спине распространяется противный озноб. Было очень неприятно осознавать, что он спокойно спал, пока кто-то яростно раздирал на куски его одежду. У Каулитца возникло сильное желание сбежать в номер к кому-то из друзей. Но, представив себе не всегда добрые шуточки Георга, которые ему придется выслушать утром, он решил, что лучше останется у себя. Выключив свет, Том наощупь вернулся в кровать и устроился на сухой половине. Спать резко расхотелось. Каулитц пытался понять, кто мог устроить подобное. И на ум почему-то приходил только один человек.
- Увижу - разбитым носом не отделаешься, - пообещал Том, злорадно ухмыляясь в потолок. Приняв решение, он тут же спокойно заснул.
Утро началось как обычно. Со звонка «любимого» продюсера.
- И не надоедает тебе каждое утро звонить? – сонно пробормотал Том в ответ на бодрое приветствие.
- Зато мне не надо лично вытаскивать тебя из кровати. Так, напоминаю: через три часа интервью в прямом эфире, вопросы и ответы я дал тебе еще вчера. Прошу ознакомиться.
- Хорошо, - Том отключился и открыл глаза, надеясь, что весь беспорядок в комнате ему приснился.
Не повезло. Все выглядело так же, как и ночью. Каулитц раздраженно застонал. А эта футболка была одной из его любимых.
* * *
Вильгельм внимательно рассматривал юношу на экране. Наблюдал за выражением его глаз, немного резкими движениями рук, вслушивался в голос, отмечая нервные нотки, недоступные пониманию всех остальных, кто был рядом с ним.
- Разозлился… и испугался? Нет, не надо… мой... – вампир закусил губу, не желая даже вслух называть Тома так, как ему хотелось, - не надо меня бояться.
Он зевнул, с трудом борясь с сонливостью. Дневной сон для вампира еще никто не отменял, но программы с Ним показывали только днем.
Ведущий:
- А как ваша личная жизнь?
Том искушающе улыбнулся:
- Я расстался со своей девушкой. И теперь открыт для новых приключений.
- Думаю, ваши фанатки были рады это услышать.
Гитарист приложил два пальца к козырьку и легко поклонился в камеру.
Вильгельм поймал его взгляд на экране и прошипел:
- Будут тебе новые приключения, уж это я обещаю.
Дождавшись окончания программы, он выключил телевизор и свернулся калачиком на огромной кровати в своей берлинской квартире, позволяя сну обнять его мягкими пушистыми лапами.
Тяжелые шторы на окнах, прячущие хозяина квартиры от обжигающих лучей солнца. Все яркое и воздушное, пушистое и невесомое. Вильгельм никогда не любил темные цвета. Вся квартира была просто напичкана разнообразной электроникой. Холодильник, полный пакетов с кровью, на кухне; плазменная панель в спальне; в огромной гостиной Play Station3 c очень удобным креслом напротив. Вильгельм надеялся, что Тому понравится здесь… в этом кресле… в этой квартире… в этой постели, на голубых, словно небо, шелковых простынях.
Когда его Сир впервые увидел эту квартиру, то со снисходительной улыбкой обозвал ее манежем младенца.
* * *
Возможность пообщаться со странным парнем представилась очень скоро.
Том в одиночестве сидел в гримерке.
Последний в этом туре концерт закончился оглушительными овациями. Они три раза выходили на бис. После концерта группа вышла на авторграфсессию, стараясь никого не обидеть. И сфотографироваться, и обняться, и подписать протянутый плакат, и улыбнуться. Потом они снова вернулись в свою гримерку.
Александр тут же убежал к Дэвиду, то ли жаловаться, то ли что-то выпрашивать. Георг с Густавом ушли на сцену наблюдать за тем, как разбирают декорации и как убирают в чехлы аппаратуру.
А Том остался в комнатке. Откинувшись на спинку дивана, он вспоминал яркие моменты концертов этого тура, наслаждаясь исполнением мечты. Своя группа, успех, скоро выходит третий альбом. А потом еще один тур… и еще… жизнь продолжалась, и планы были расписаны на годы вперед. Он гордился собой и своими друзьями.
Погруженный в счастливую мечтательность, Том ничего не замечал вокруг.
Вильгельм с нежностью, тщательно скрываемой в уголках глаз, рассматривал улыбающегося парня.
Вежливо кашлянув, вампир наблюдал, как Том медленно открыл глаза, повернув голову к нему. Каулитц был уверен, что знает, кого сейчас увидит. О да, перед ним стоял именно тот странный черноволосый юноша, постоянно и непонятно чем его смущающий.
Вампир легко ему улыбнулся и сказал:
- Я пришел за автографом, как и обещал, - и протянул Тому его фотографию.
Про себя поражаясь наглости этого парня, Каулитц медленно встал и, резко замахнувшись, ударил. Но кулак не встретил сопротивления, и Том по инерции начал падать.
Юноша отстраненно подумал, что нос будет разбит сегодня именно у него.
Но у самого пола его поймали сильные руки, резко поставили на ноги, и Том утонул в кипящем янтаре. Жажда, необходимость, мучительная потребность в глазах парня сбивала с толку и находила неожиданный отклик в душе музыканта. Медленно, не осознавая, что он делает, Том наклонялся к лицу парня. Он замер в миллиметре от его губ. Глубоко вздохнув, Каулитц почти по слогам прошептал:
- Что, мать твою, я делаю?
Он сделал шаг назад, ускользая от магнетического притяжения янтаря.
Вильгельм с трудом закрыл глаза, давя в себе стон разочарования. Не спеша поправил плащ, стряхнул невидимую пылинку с рукава и снова поднял взгляд на Тома. Гитарист поразился ставшим вдруг холодными глазам и скучающему выражению лица.
- А что ты делаешь? - бесстрастно спросил Вильгельм, скрещивая руки на груди.
Том напряжено замер перед ним, стараясь не думать ни о том, что он только что собирался сделать, ни о том, каким притягательным оказался аромат этого незнакомого парня. Он закусил губу и сделал еще полшага назад, мечтая стереть с лица ужас и попытаться спокойно ухмыльнуться.
Вильгельм с ехидно приподнятой проколотой бровью наблюдал за сменой эмоций на лице, к которому до дрожи в руках хотелось прикоснуться.
Самодовольная улыбка, мелькнувшая на губах брюнета, мгновенно отрезвила и разозлила Тома. Он выпрямился и точно так же скрестил руки на груди.

На острове было именно так, как и мечтал Том: океан, коктейли с зонтиками, никаких фанатов вокруг и… дикая скука.
Первый день парень отсыпался, второй провел на пляже, а на третий, встретив закат на берегу, ушел в домик собирать вещи. И через пять дней после начала отпуска снова был в Германии.
Родина встретила зимними дождями и слякотью.
Том поселился в небольшом частном отеле в старой части города. Всего шесть номеров на втором и третьем этажах. На первом была большая гостиная с настоящим камином, несколько удобных кресел и парочка небольших диванчиков, которые создавали домашний уют.
Его номер был единственным на третьем этаже, под самой крышей. В обеих комнатах были покатые потолки.
Гостиная с камином, точной, но уменьшенной копией того, что находился на первом этаже, два кресла перед ним, круглый стол с двумя стульями около окна с широким подоконником, большой резной комод и парочка городских пейзажей на стенах.
Спальня была поменьше, с двумя окнами на потолке, в которые по ночам, если повезет, можно было увидеть звезды. Большая и очень удобная кровать, тумбочка с лампой рядом, шкаф для одежды - вот и вся обстановка.
Каждый день Том долго гулял по улицам. Достаточно не надевать кепку и скрыть лицо под капюшоном толстовки, и никто не узнает.
Он вглядывался в лица людей, спешащих домой. Рассматривал празднично украшенные витрины. Вдыхал аромат Рождественских сладостей около кондитерских. Это был тот отдых, о котором он мечтал, даже не догадываясь об этом. Он пережидал дождь в маленьких уютных кафе, согревая руки о чашку горячего кофе. Он радовался солнечным лучам, иногда прорывающим серую завесу облаков.
И в голове рождалась мелодия. Он записывал ноты на салфетках в кафе. На обратной стороне только что принесенного счета. На купюре, которую нашел в кармане.
Ему было уютно в зимнем городе. Он сам не понимал почему, но это было так. Его даже не раздражало ощущение того, что кто-то за ним постоянно наблюдает. Наоборот, от этого взгляда было тепло, и смутная тень неожиданного одиночества мгновенно исчезала, стоило ему только выйти на улицу.
Сочельник. Том уже позвонил маме, поздравил с Рожеством и сказал, что непременно привезет подарок, когда заедет домой после Нового года.
Пока он гулял по городу, хозяйка гостиницы украсила его комнаты. На столике около окна появилась маленькая искусственная елочка, просто и по-домашнему украшенная. На каминной полке красовалось несколько свечек. В комнате царил аромат хвои и праздника. Тома пригласили присоединиться к праздничному ужину, который хозяйка с мужем накрывали для нескольких постояльцев, но он вежливо отказался: в этот вечер ему не хотелось компании. Хотя…
Он весело улыбнулся, увидев около своей двери бутылку вина, затейливо украшенную тонкой ярко-красной лентой. Все-таки в этот вечер у него будет компания. Парень зашел в номер, по телефону заказал праздничный ужин на двоих, нисколько не сомневаясь, что странный гость вскоре постучится в дверь.
Пока он был в душе, принесли заказ и сервировали стол. Переодевшись в недавно купленные футболку и джинсы, стараясь не задумываться, зачем он это делает, Том налил себе вина из подаренной бутылки. Едва он сделал первый глоток, как раздался тихий стук.
С трудом пряча улыбку, он распахнул дверь и снова, как тогда, в гримерке, утонул в кипящем янтаре.
- Проходи, - он отступил назад, открывая проход.
Вильгельм медленно наклонил голову, не отпуская взгляда Тома.
- Благодарю, - тихо прошептал он, делая шаг к Каулитцу. Вампир проскользнул так близко, что кончики его волос мазнули по парня щеке.
- Как тебе вино? - спросил брюнет, осматриваясь в комнате и замечая наполненный бокал.
- Неплохо, - улыбнулся Том, - вот только я ничего не понимаю в винах.
- Я так и думал, - вампир замолчал и внимательно посмотрел на парня. - Меня зовут Вильгельм, - добавил он спустя несколько секунд тишины.
- А меня Том, - гитарист улыбнулся и жестом пригласил за стол.
Вильгельм поклонился и сел напротив Каулитца.
- Я знаю, Том, - серьезно проговорил вампир, смакуя короткое имя, и тут же ехидно улыбнулся, - сложно не знать имени гитариста, по которому сходит с ума вся Европа.
- Ты поэтому здесь? - Том пригубил вино, откинувшись на спинку стула и рассматривая юношу напротив. Густав все же был прав: они и вправду очень похожи. Словно в зеркало смотришься.
- Нет, - вампир так же спокойно смотрел на человека, впервые за очень долгое время открыто. Так близко, что внутри все сжималось от желания прикоснуться пальцами к нежной коже на щеке, лизнуть пока спокойно бьющуюся жилку на шее, поцеловать влажные от коллекционного вина губы и жарко прошептать на ухо: «Мой, ты только мой». Сейчас ему не хотелось вспоминать, как он сходил с ума в своей квартире все пять дней, что Том был слишком далеко от него. Так далеко, что даже эха сердца не было в груди.
- Расскажи о себе, - попросил Том. Его смущал взгляд этого парня. Темный и в тоже время очень светлый, обжигающий, страстный. И… голодный.
И Вильгельм, улыбнувшись, немного рассказал о себе, утаив бОльшую часть правды. Он - сын очень богатого человека, живет в свое удовольствие, любит путешествовать, наслаждается искусством, балуется живописью и пишет стихи. Ведет жизнь золотого мальчика.
Звучало это правдиво и красиво, но Том не верил. Глаза цвета древнего янтаря, смотрящие на него, не могут принадлежать пустоголовому плейбою. Эти глаза слишком многое видели, слишком многое пережили. Даже если Вильгельм сейчас беззаботно улыбался, тень боли мелькала в их глубине.
Вампир наклонился и осторожно коснулся ладони Тома, лежащей на столе. Парень вздрогнул, но руку не убрал. Он посмотрел на тонкие бледные пальцы, медленно гладящие его кожу, и поднял глаза на Вильгельма.
- Что ты от меня хочешь? - тихо спросил он.
Вампир сильнее сжал руку юноши и прошептал, твердо глядя в глаза:
- Всё, что ты захочешь мне дать.
Том поднял вторую руку и осторожно коснулся пальцами лица Вильгельма, поражаясь тому, с какой готовностью тот прижался щекой к его ладони. Удивляясь нежности и радости, промелькнувшим в его глазах за миг до того, как он их закрыл.
- Я ни в чем не уверен, - прошептал Том, отгоняя мысли о том, что он только что серьезно задумался об отношениях с ПАРНЕМ.
Вильгельм открыл глаза и отстранился от ладони, подарившей ему мгновения солнечного света. Поцеловав кончики пальцев, он положил руку Тома на стол и, улыбнувшись, тихо сказал, глядя в его испуганные глаза:
- Я подожду.
Вампир встал из-за стола и подошел к Тому. На мгновение замешкавшись, он невесомо коснулся губами непокрытой головы и вышел из номера. Том обернулся, лишь услышав стук закрывающейся двери.
- Что же ты, Каулитц, творишь? - обреченно прошептал он, залпом допивая вино из своего бокала. Ужин остыл, и есть уже не хотелось.
Все мысли перепутались в его голове. В замешательстве Том ходил из угла в угол, не веря тому, что только что произошло в этой самой комнате. Он уже не задумывался обо всех странностях, связанных с этим парнем. Почему-то он принял их как само собой разумеющееся для Вильгельма. Потом… Он хохотнул, и тут же налил себе еще вина, услышав истерические нотки в своем смехе. Потому что это самое «потом» обязательно наступит. И тогда он спросит обо всем, о чем захочет. Но сейчас… сейчас он дрожал при мысли о том, что в этот вечер в его жизни многое менялось. Он менялся.

«Каулитц, ну ты и размазня!» - мелькнула мысль. Том глубоко вздохнул и поднял глаза, встречая вопросительный взгляд напротив. Отставив стакан, он решительно встал, обошел столик, не теряя взгляда Вильгельма и сел рядом. Напряженно замерев, он обнял парня за талию и прижал спиной к своей груди.
Вильгельм закусил губу, чтобы спрятать по-идиотски счастливую улыбку и прижался щекой к щеке Тома, вдыхая аромат смущения, неуверенности и удовольствия от собственной решительности. Он положил руки поверх ладоней Тома.
Они просидели так совсем немного, прежде чем Вильгельм почувствовал, как пальцы человека скользнула по его руке, плечу и очень осторожно отвели прядки, открывая ухо горячему дыханию.
Вампир слегка повернул голову, стараясь не спугнуть нежные губы, скользящие по коже. Том осторожно прикусил мочку, лаская языком кожу. Тягучая нежность, нерешительность и желание, сводящее с ума.
Провел губами выше до виска, кончиком языка скользнуть ниже, на шею, прикусить нервно бьющуюся жилку.
И улыбнуться, почувствовав дрожь Вильгельма.
Парень поднял руку и, сжав подбородок, повернул голову своего брюнета, встречая янтарный взгляд.
Осторожно коснулся губами прохладных губ. Язык Тома скользнул между зубов, навстречу другому, не менее страстному и властному. Поцелуй без всяких прелюдий, просто - «как же это здорово!». Том упивался сладостью рта Вильгельма, его силой и легкостью, с которой он подчинялся ему.
Вампир, стараясь не разорвать соприкосновения губ, перевернулся и сел верхом на колени, сцепив руки на шее Тома, он прижался всем телом к нему - согреваясь, наслаждаясь.
Том провел руками по тонкой спине, скользнул на живот и снова провел по спине, но уже под плащом, впитывая странную прохладу, такого желанного тела.
Потрясающе … невероятно… так, как Том даже не представлял, что бывает в жизни.
- Вау! Том, а ты тут не скучаешь, - в неожиданной паузе между песнями раздался голос Георга.
Каулитц замер, продолжая обнимать Вильгельма, осторожно отстранился и посмотрел чуть выше плеча парня, встречая взгляд друга.
Георг и Густав, уже устроились на диване напротив.
Вильгельм поднял голову, встречая перепуганный взгляд Тома, легко улыбнулся, пряча обиду. Одним движением поднялся с его колен и ничего, не сказав, направился прочь от столика. Том, увидев ошарашенные лица друзей, думал лишь о том, что обидел Вильгельма.
Вскочив с дивана, он рванул за ним. Поймав, тут же обнял и жадно поцеловал, не требуя ответа. И прошептал прямо в отрытые губы:
- Я позвоню тебе.
И не оборачиваясь, вернулся к своему столику и друзьям.
Вильгельм улыбнулся. Его Том решился.
Каулитц сел за столик и улыбнулся Георгу с Густавом.
- Парни. Я влюбился.
- В этого парня? – спросил Густав.
- В Вильгельма, - тихо ответил Том, но за грохотом музыки они этого не услышали, лишь увидели его кивок.
Густав поставил свой стакан с пивом и поднялся. Георг, посмотрев на друга, тоже встал.
Том вопросительно вскинул голову. В этот момент ди-джей как раз начал объявлять новую музыкальную композицию, и Шаффер ответил:
- Думаю, вечер пора закончить. Поговорим у меня?
Том поднялся. Предстоял трудный разговор.
Через полчаса парни вошли в номер Густава в центральном отеле Берлина. Хозяин номера, указав друзьям на кресла возле окна, сам удобно расположился на кровати. Встретив удивленный взгляд Тома, он тут же скатился с постели, принес на всех пиво из мини бара и снова устроился на своем месте с запотевшей бутылкой, салютуя довольно улыбающимся друзьям.
- Ну так, Том, рассказывай, когда это ты успел влюбиться? - Георг, как всегда, не тянул кота за хвост.
Каулитц только открыл рот для исповеди, как вдруг заметил что-то… странное. Поставив бутылку на подлокотник, он внимательно присмотрелся, надеясь, что ошибся. То, что это был номер Густава, он помнил точно. Но что тогда рядом с его палочками делает фен Георга и его черные резинки для волос? Он встал и, не обращая внимания на друзей, зашел в ванную, где на полке над раковиной в стакане стояли ДВЕ зубные щетки.
- И когда вы собирались мне об этом рассказать? - осторожно спросил Том, стараясь не показать, что это его задело.
Оба друга молча во все глаза смотрели на Тома.
- Не думаю, что очень скоро, не так ли? - Каулитц снова сел в кресло.
- Нууу… - начал было Георг, но не нашел подходящих слов и беспомощно посмотрел на Густава.
Тот решительно подобрался и твердо посмотрел на Тома.
- Да, не скоро. Просто мы хотели… ну… не знаю… подготовить тебя..
- К чему? К тому, что мои друзья спят друг с другом? К этому сложно подготовить, лучше сразу сказать, как есть, - еще пару мгновений Том выдерживал серьезную мину, а потом весело им подмигнул.
- Ну что ж… теперь у нас секретов нет, – Каулитц глотнул пива из бутылки и откинулся на спинку кресла. - И давно? – спросил он с улыбкой после нескольких минут тишины.
- А у тебя? - Георг осторожно пересел на кровать, чуть поближе к Густаву.
- Я первый спросил, - притворно обиженно буркнул Том, показывая язык.
- Ответ на ответ, - бросил ударник, осторожно улыбаясь.
- Хорошо, у нас с ним все началось на рождество, - тихо проговорил Каулитц, вспоминая нежность Вильгельма
- Как романтично, - умиленно протянул Георг, - прямо как в мелодраме, а цветы и шоколад были? - тараторил он, не замечая, как сжимаются кулаки их друга.
- Хватит, - резко бросил Том.
Георг заткнулся и жалобно посмотрел на Густава, на что тот ответил ему укоряющим взглядом.
- Все… все… - торопливо проговорил басист, - я понял, это серьезно.
- Это важно, - тихо поправил Том, яростно оберегая воспоминания о том вечере.
- Прости, друг, - сказал Георг, получив локтем по ребрам от своего парня.
- Да ладно, я тебя не знаю, что ли, - махнул рукой Каулитц, - ну, а теперь вы.
- Эммм...- все красноречие Георга сразу куда-то делось.
Густав закатил глаза и ответил:
- Просто мы отдыхали в одном и том же месте, в соседних городках. Как-то утром я увидел парня, спускающегося с горы с таким мастерством и грацией, что просто не мог с ним не познакомиться. Представляешь, каково было мое удивление, когда я увидел Йорки, а? - Густав улыбнулся Тому, - так вот… мы прокатались до самого вечера и пошли вместе на ужин. Потом в бар, потом зачем-то к Георгу в номер, а там было много виски. Очень много. Я толком-то и не помню нашу первую ночь. Лишь отдельные моменты. Кажется, мы играли в бутылочку на раздевание, потом перешли к поцелуям. Потом…кхм..., - скулы парня слегка порозовели, - а утром мы снова все повторили уже на трезвую, хоть и очень больную с похмелья, голову.
- Так, хватит, - Том в защитном жесте выставил руки, - я все понял, без подробностей.
- Ну, так ты нам расскажешь подробности того, как парень, который украл у тебя фотографию, оказался у тебя на коленях? - Густав внимательно посмотрел на Каулитца, который тут же напряженно замер.
- Я, правда, не могу рассказать о том, что я сам еще не до конца понял. Я просто знаю одно: он мне нужен, - Том развел руками, показывая, что не может ничего с этим поделать.
- Мы поняли, - за двоих ответил Георг и, немного смущаясь, добавил, - у тебя все будет хорошо.

Вильгельм замер, а потом очень медленно поднял голову, встречая смущенную улыбку человека.
- Просто спать? – неуверенно добавил Том.
- С удовольствием, - довольно кивнул вампир.
- Я даже дам тебе пижамные штаны, - облегченно выдохнул парень, поднимаясь из кресла, - какой же ты легкий.
- Берегу фигуру, - кокетливо проговорил Вильгельм, сцепляя руки на шее Каулитца.
Том осторожно поставил его на пол и, нежно коснувшись губами лба, расцепил его руки.
Юноша достал из шкафа штаны и кинул своему парню.
- С бейсболками? - улыбнулся Вильгельм, - у тебя пижама с бейсболками?
- Ну что поделать, - Том пожал плечами, - бабушка есть бабушка. Хватит издеваться. Иди уже в душ.
Тихонько посмеиваясь, Вильгельм скрылся в ванной. Том достал вторую пару штанов, в этот раз подаренных мамой. Он удивленно рассматривал одежду, которую держал в руках. Он ненавидел спать в пижаме с детства, но мама с бабушкой почти на каждое Рождество неизменно дарили ему по паре ярких штанов. И он все так же неизменно таскает их в поездки.
- Вот и пригодились, спасибо, ма, ба, - шепнул Том.
Когда в душе стихла вода, парень встал чуть сбоку от двери, ему хотелось увидеть… Дверь распахнулась, и в комнату вошел Вильгельм. Легкие штаны сидели низко на бедрах, редкие капли воды, избежавшие полотенца, ярко сверкали на белоснежной коже. Том, затаив дыхание, рассматривал своего... о да, своего парня. он был потрясающе, невероятно, ошеломительно… красив? Прекрасен? Великолепен? Слов не хватало, но одно Том знал точно: этот фантастически классный парень - ЕГО.
Вильгельм медленно повернулся к нему. Том вздрогнул, внимательно присмотревшись: ему показалось, или глаза Вильгельма правда на долю секунды сверкнули желтым? Каулитц мотнул головой и улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд.
- Ложись, я скоро, - и скрылся в ванной.
Вампир подошел к кровати, скользнул кончиками пальцев по подушке. Прислушался и покорно вздохнул, услышав тихий стон сквозь шум воды.
- Значит, просто спать, - он устроился на краю кровати, укрывшись одеялом до пояса.
Минут через десять вышел Том. Погасив свет в комнате, он лег на другой стороне постели. Холодный душ помог немного успокоиться, а заодно прогнал и сон. Человек лежал, прислушиваясь к тишине.
- Ты дышишь так тихо, что я тебя не слышу, - прошептал Том, - ты мог бы… придвинуться… ближе… ко мне? - выдохнул он, когда Вильгельм прижался к его боку, устроив голову на плече.
- Спокойной ночи, Вильгельм, - еле слышно прошептал Каулитц, на мгновение прижимаясь губами к темноволосой макушке, - мой Билл.
Вампир довольно мурлыкнул, крепче обнимая Тома за талию и погружаясь в легкую дрему.
Проснулся он неожиданно. Глубоко вздохнул: привычка, появившаяся в его жизни одновременно с Томом. Вильгельм тихо зарычал, ощущая приближение ЖАЖДЫ.
А рядом человек…
Вампир осторожно выбрался из объятий Тома и из его постели.
- Мы увидимся завтра, мой хороший, - прошептал он, теперь с полным правом целуя эти губы.
* * *
Вильгельм сидел на высоком стуле в своей кухне, потягивая из стакана кровь. Он отказался охотиться на людей очень давно, почти в самом начале своего становления как вампира, отказался убивать людей ради крови. Хотя всегда находились те, кто отдавал свою кровь добровольно, ради странного наслаждения, получаемого от укуса вампира, для Вильгельма все же привычнее было купить кровь в больнице. А если ему хотелось охоты, то ночь в лесу в личине волка успокаивала хищника в нем на несколько недель.
* * *
Еще не открыв глаза, Том понял, что один в номере. Было немного обидно, но все же… Широкая улыбка появилась на лице парня. Он был счастлив. Вильгельм стал еще немного ближе к нему. «Боже, какие сопли», - рассмеялся про себя Том, но остановиться не мог. В голове была сплошная сладкая воздушная вата.
Весь день Том провел в ожидании тихого стука в дверь.
Вильгельм появился, едва стемнело.
- Добрый вечер, - улыбнулся вампир, увидев невероятно яркую улыбку Каулитца.
- Добрый, - кивнул Том, - поужинаем тут, а потом пойдем гулять?
- Хороший план, мне нравится, - Вильгельм расположился в кресле у камина, в котором они вместе уютно сидели вчера, пока Том по телефону заказывал ужин на двоих.
Как только стол был накрыт, Том неуверенно сказал:
- Завтра мы начнем работу над новым альбомом. Ты слышал мою музыку или стихи?
- Они потрясающие… твои слова… твои мелодии, - кивнул Вильгельм, осторожно касаясь руки Тома, лежащей на столе.
- Спасибо…ну так вот… мне придется поселиться там, в студии. Ты сможешь приходить туда?
- Ты меня приглашаешь? Именно меня? - настойчиво переспросил вампир.
- Ну да, приглашаю. Именно тебя, - немного удивленно кивнул Том.
- Я буду приходить, - легкая улыбка в ответ на радостный взгляд.
Вечер прошел в тихих неспешных разговорах. Том рассказал, что его ожидает в ближайшие несколько недель и про новый тур, который был спланирован еще в прошлом году. Вильгельм с улыбкой и вниманием слушал, осторожно поглаживая длинные сильные пальцы человека, легкой дрожью отвечающие на его ласку.
* * *
В следующий раз Вильгельм появился лишь спустя три недели, когда режим работы Каулитца из круглосуточного превратился всего-то в четырнадцатичасовой, хотя звонил Тому почти каждый день. Но на долгие разговоры времени никогда не хватало. Если в этот момент они работали, то через пять минут Дэвид начинал сердиться. А если Вильгельм звонил в редкие минуты отдыха, то его голос мгновенно убаюкивал.
Вампир появился на пороге комнаты отдыха, когда группа расслаблялась после трудного, но успешного рабочего дня. Том едва сумел заставить себя оставаться на месте, когда в комнату вошел тот, по кому он так отчаянно скучал.
- Доброго вам вечера, - поздоровался юноша со всеми и поставил пакет, который принес с собой, на стол,- я вам ужин захватил, - пояснил он, не дожидаясь вопроса.
Густав с Георгом радостно улыбнулись и тут же подошли к пакету.
- Я не знаю, что вы любите, поэтому взял то, что обычно берет Том, когда…
И тут же замолчал, когда Каулитц указал глазами на Александра, сидящего в кресле и внимательно рассматривающего незнакомого ему парня.
- Том, представь меня, - немного капризно протянул Вильгельм. Гитарист удивленно вскинул брови: таким он своего парня еще не видел. Сейчас вампир неожиданно напомнил Каулитцу их невыносимого солиста.
- Эм… - Георг с Густавом чуть напряженно посмотрели на Тома. Они втроем понимали, что, раз уж Том не собирается скрывать отношения с Вильгельмом, первым об этом должен узнать Дэвид, а никак не Александр.
- Александр, это Вильгельм, - произнес гитарист и, чуть поколебавшись, добавил, - мой друг.
Блондин высокомерно кивнул и вышел из комнаты, не оглянувшись.
- Пошел жаловаться Дэвиду на посторонних в студии, - застонал Том, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза.
- Ты меня стесняешься? - раздался тихий шепот у него над ухом.
- Что? - от неожиданности Том сразу же забыл про усталость и вскочил на ноги. Схватив Вильгельма за руку, он очень быстро потащил его в соседнюю комнату отдыха, где, на счастье, никого не было.
- Никогда не смей так думать, - твердо сказал Том, глядя в карие глаза, которые сводили его с ума во сне и наяву, - просто Александр - не тот человек, который должен услышать о тебе первым.
Вампир улыбнулся и осторожно положил палец на губы любимого, заставляя того замолчать.

В тот же вечер Том позвонил Мишель. Девушка была очень рада его слышать, а узнав о сути просьбы, весело рассмеялась, вспомнив свое шуточное обещание.
- Согласна, конечно, согласна, у меня пока никого нет, а наше такое романтическое воссоединение весьма повысит мой общественный статус. – Защебетала она в трубку, - согласуем потом наши расписания. Потому что в Берлине меня не будет еще несколько недель, а у вас, насколько я знаю, тур начинается в середине марта.
- Ты даже все знаешь, - тепло улыбнулся Том, а Вильгельм, стоящий рядом, с трудом сдерживал рычание: именно этой женщиной пахла одежда Тома, которую в обличье волка он порвал клочья.
- Конечно, знаю… Так что, думаю, наше воссоединение придется немного отложить. До пересечения... или, если буду свободна, прилечу к тебе.
- Ми, ты так много для меня делаешь.
- Еще немного. Пока я только согласилась.
- Спасибо, милая, - ласково проговорил Том и тут же задохнулся, когда сзади в шею ощутимо впились зубы.
Каулитц отключил телефон и медленно повернулся к Биллу.
- И что это было?
Вампир невозмутимо пожал плечами и отошел от человека. Том провел пальцами по укусу.
- Ты ревнуешь?
Билл пренебрежительно фыркнул, словно говоря, что все это глупости. Но Том неожиданно почувствовал легкую боль своего парня. Он подошел и, обхватив ладонями лицо, нежно поцеловал, чуть прикусив нижнюю губу. Билл сразу же ответил, немного отчаянно, прижимаясь к Тому. Человек легкими поцелуями покрывал тонкую кожу, щека, шея. Ниже… а потом горячий шепот, обжигающий ухо.
- Забери меня отсюда. Я так устал… хочу к тебе.
- Да, да, - Билл отстранился от него, взял за руку, переплетая пальцы, и потянул прочь из комнаты. По дороге они встретили Йоста. Мужчина собирался что-то сказать, но, увидев их сцепленные руки и затуманенные глаза своего подопечного, только напомнил:
- Будь завтра хотя бы к часу дня.
Вильгельм кивнул, потому что Том просто проигнорировал своего продюсера.
* * *
В такси они сидели каждый у своего окна. Опасаясь, что еще немного, еще чуть-чуть - и они сорвутся. Два шага до лифта, и Том обнял Билла с нетерпеливым стоном, прижимая к себе. Яростно целуя податливые губы, нежную кожу, сдирая так не нужный сейчас плащ. А вампир, подставляя шею, счастливо смеялся и, не пытаясь вырваться, тихо шептал:
- Мы еще не приехали… Тоооом…, - томно проговорил он, когда человек особенно сильно прикусил кожу около ключицы.
Билл одной рукой держал плащ, а второй сильно вцепился в плечи Тома, когда тот обеими ладонями скользнул под тонкую ткань футболки.
- Ты просто… невероятный, - с трудом дыша, шептал Каулитц, прикусывая мочку.
- Сейчас… только открою, - бормотал Билл, бросив плащ и ища в кармане ключи.
С трудом открыв дверь, парни ввалились в квартиру. Билл захлопнул дверь ногой и потянул Тома в сторону своей огромной кровати. Одним резким движением он стянул покрывало и, уронив Каулитца на постель, замер, во все глаза рассматривая так долго лелеемую в мечтах картину: его любимый на голубых, словно весеннее небо, простынях.
Вампир наклонился за поцелуем, но Том отвернулся, что-то прошептав.
- Что? - удивленно спросил Билл, чуть прикусывая мочку.
- Свет… я хочу видеть тебя, - внятно повторил Том, поворачиваясь к любовнику.
Вампир довольно улыбнулся. Хлопок - и комнату залил яркий свет.
Том во все глаза рассматривал своего парня. Тонкие черты лица, так похожие на те, что он каждый день видит в зеркале. Темные янтарные глаза. Блестящие, алые от прилившей к ним крови губы.
- Хочу тебя, - выдохнул человек, притягивая Билла ближе к себе, - хочу тебя…
* * *
Переведя дыхание после оглушительного оргазма, Том неожиданно сильно укусил Билла за грудь, чуть выше соска, оставляя глубокий след от зубов.
- Оу! Что это было? - возмущенно прошипел вампир и тут ж мурлыкнул, когда Каулитц нежно-нежно лизнул кожу, убирая боль.
- Я хочу отметить тебя, - смущаясь своего порыва, ответил Том, но тут же снова лизнул.
- Спасибо… - тихо прошептал Вильгельм, - спасибо.
Билл знал, что этот знак исчезнет еще до рассвета, но само желание Тома отметить его наполняло мертвое сердце безумной радостью.
- Спасибо, Том, - еще раз прошептал он, притягивая любимого ближе.
- Я же сделал тебе больно, - тихо прошептал человек, прижимая к себе тонкое сильное тело.
- Ты сделал меня счастливым, - ответил Билл, с трудом борясь со сном.
Том нежно улыбнулся, рассматривая сонное лицо Вильгельма. Коснувшись губами его лба, Каулитц позволил сну забрать себя в свое царство.
Проснулся он от тихого голоса своего любимого исполнителя. Том посмотрел на спящего рядом парня, невесомо коснулся морщинки между бровями и вылез из кровати, стараясь не потревожить его сон.
Найдя телефон в каком-то из карманов своих джинсов, он вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
- Да, Дэвид, я тебя слушаю, - пробормотал он, пытаясь найти кухню. Вся квартира была погружена во мрак, и только бра причудливой конструкции еле заметно светились.
- Кхм… и тебе доброе утро, - раздалось в трубке.
- Доброе-доброе, так что надо-то? - Том наконец нашел кухню. Все окна были закрыты плотными жалюзи.
- Просто уже почти полдень, а в час дня я хотел бы видеть тебя в студии, - ровно сказал Дэвид.
- Какой ты заботливый, - саркастично хмыкнул Том, включая свет и внимательно оглядываясь. Стерильная чистота, хромированные поверхности и множество всяких приспособлений для приготовления пищи. По крайней мере, Том подумал именно так.
- Я тебя жду.
- Я буду.
Дэвид отключился, а Том, давя в себе неловкость, стал открывать шкафчики в поисках кофе. На полках было много всего: печенье, вафли, конфеты, мюсли и еще что-то, но все выглядело как хорошо поставленный натюрморт. Все пачки были запечатаны. Ради интереса он заглянул в холодильник: много всего, и все такое красивое. Но…
- Странно, - пробормотал Том, возвращаясь к поискам кофе.
Найдя нераспечатанную пачку, он повернулся к машине, явно предназначенной для приготовления бодрящего напитка.
После долгих мучений он, наконец, стал обладателем чашки горячего кофе. Подняв жалюзи на одном окне, Том, грея руки о чашку, задумчиво уставился на улицу. Но он не замечал ни лениво срывающихся с неба снежинок, ни ярких лучей солнца, иногда прорывающихся сквозь плотные облака.

Телохранитель вышел из машины.
- Вы Вильгельм?
- Да, - ответил вампир, открывая заднюю дверцу.
- Вам помочь? - подошел Саки.
- Нет, я справлюсь, - Билл, подхватив Тома под спину, легко вытянул его из машины. Саки лишь удивленно приподнял бровь.
- Во сколько он должен быть в студии? - немного повернув голову, спросил вампир, медленно идя к дому.
- В десять.
- Он будет, - пообещал Билл, заходя в подъезд.
Мужчина сквозь стеклянные двери проследил за тем, как парни зашли в лифт, и уже потом, уверенный в безопасности своего подопечного, сел в машину.
***
В лифте Билл подхватил своего парня на руки: так было намного удобнее. В квартире он быстро и аккуратно раздел Тома и уложил его в кровать. А сам устроился рядом, просто наблюдая за тем, как улыбается во сне тот, кого он обожает. И вспоминал обещание Камиллы. Эта вампирша не сдастся, и он не должен допустить, чтобы она хоть пальцем его коснулась.
* * **
Том проснулся от нежного поцелуя, приправленного ароматом кофе.
- Доброе утро, Том.
- Доброе, - расплылся в сонной улыбке человек, открывая глаза.
- В душе все готово, жду тебя на кухне, - и вампир встал с кровати, оставив чашку кофе на тумбочке.
- Угу, - Том сладко потянулся, лукаво улыбаясь, увидев, как зажглись глаза его любовника.
- У нас есть время? – Каулитц провел ладонями по своей груди, задевая пальцами соски.
- Постараемся уложиться, - пообещал Билл, падая на него сверху.
***
- Том … я хотел бы, чтобы ночевать ты приезжал ко мне. Есть я дома или нет… согласен?
Билл лежал, уткнувшись носом в его шею, и осторожно скользил пальцами по плечу. Вампир знал, что его квартира неприкосновенна для другого вампира: закон клана. Нарушивший запрет строго карался.
- Согласен. У тебя тут такая удобная кровать…
- Значит, договорились, - вампир радостно улыбнулся и выбрался из-под одеяла, - А теперь душ, завтрак и на работу. Иначе твой Дэвид снова будет громко возмущаться.
- Какой же ты зануда, - протянул Том, потягиваясь и послушно вставая с постели.
* * *
Работа над альбомом продолжалась. Вильгельм по возможности появлялся в студии, едва садилось солнце. Он старался не отвлекать Тома, просто охранял и был рядом. Ведь повсюду, кроме его квартиры, человеку было небезопасно. Даже в студии, ведь кто-нибудь мог пригласить этого «милого ангелочка» составить парням компанию, прельстившись хрупкой фигуркой и зелеными глазами.
А стоило Тому заснуть в кровати Билла, как вампир, успокоенный хотя бы на эту ночь, уходил по поручениям Сира и своего клана: то чужак охотится на их территории, то необходимо организовать дополнительную поставку крови из больницы или пункта приема.
Не все вампиры клана приспособились к такому способу питания. В основном они все же предпочитали пить кровь непосредственно у людей, но Сибел поставил несколько условий: никого не убивать, не обращать и наводить полное забвение об этих встречах.
Была еще одна альтернатива: некоторые люди добровольно позволяли себя кусать, подсаживаясь на странное удовольствие от укуса.
И каждый раз, появляясь в замке, он встречал Камиллу. Сладкие речи, полные порочного соблазна и обещания, и яростная ненависть: «Ты не спрячешь его от меня!»
Билл старался не обращать на нее внимания, но однажды она швырнула ему в лицо фотографию, ту самую, с которой все началось.
Том ее все-таки подписал, но оставил у себя. На обороте была надпись: «Только твой» и, наверное, самая аккуратная и четкая роспись, которую тот только смог вывести.
- Какая мерзость… - прошипела она.
- Держись от него подальше, - прорычал вампир, показывая клыки.
- Что ты мне сделаешь? - улыбнулась вампирша, скользя кончиками пальцев по рукаву его плаща.
Ни один мускул не дрогнул на лице Вильгельма, но Камилла, зашипев, словно разъяренная кошка, отскочила от него.
- Неужели нападешь на меня, защищая... человека? - со смесью ненависти и отвращения проговорила она.
- Я убью тебя, защищая человека, - холодно уточнил Билл, отворачиваясь от нее. Он слышал, как Камилла выкрикивает ругательства ему вслед, и думал о том, сколько же лет она провела среди портовых шлюх и бродяг, если накопила такой колоритный лексикон.
* * *
В поисках способа оградить человека от притязаний вампира, Вильгельм просмотрел всю огромную библиотеку Сира. Но нашел лишь смутное упоминание о том, что Сибел когда-то ему уже рассказал.
Однажды днем, пока весь замок был погружен в сонную тишину, Билл нашел старинный фолиант. Его обложка была украшена орнаментом из странного металла, который, казалось, был теплым на ощупь, и инструктирована красными рубинами, которые кровавыми розами расцветали среди металлических ветвей.
- Это наша летопись, - раздался тихий голос от дверей. Вильгельм оторвал взгляд от книги и посмотрел на своего Сира.
- Я никогда не слышал про нее,- Билл, словно неосознанно, скользил по странным переплетениям тонкого металла на обложке.
- Она появляется в преддверии, - Старший вампир замолчал, - хотя ты сам должен обо всем узнать. Читай... книга расскажет все, что тебе пока нужно знать.
И Сир покинул комнату.
Вильгельм разочарованно захлопнул книгу: ничего интересного он там не вычитал. Имена, даты, название рас, о которых он даже не слышал.
Его внимание привлекло лишь оно предложение: «Существует неслыханный дар, который Вечность преподносит лишь избранным своим детям…»
Но когда он спросил об этом у своего Сира, тот лишь грустно улыбнулся:
- Ты все узнаешь сам, - ответил он, коснувшись кулона на груди.
* * *
Вскоре все уже привыкли к тому, что Вильгельм приходил почти каждый вечер, всегда принося с собой ужин на всю группу. Они проводили время в той же комнате отдыха. Только Александр сторонился вампира. Стоило ему только увидеть Вильгельма, как, еле заметно кивнув, он сразу же покидал комнату. Пару раз к ним присоединялся Дэвид, просто для того, чтобы познакомиться с парнем своего подопечного.
В течение этих посиделок выяснилось несколько забавных моментов.
Как-то Дэвид спросил фамилию Вильгельма, и тот, глядя на Тома с легкой смущенной улыбкой, ответил:
- Каулитц.
- Что? – удивленно подскочил гитарист, разворачивая парня к себе, - ты мне не говорил!
Все с удивлением смотрели на уже двух Каулитцев.
- Но я не знаю знатных Каулитцев ни в Германии, ни в Европе, - осторожно сказал Йост.
Вильгельм повернулся к продюсеру и спокойно пояснил:
- Это фамилия моей матери, а она – из Венгрии, и ее семья не может похвастаться большим достатком. Боюсь, и моего отца вы тоже не знаете: он не выходит в свет.
Мужчина улыбнулся, хотя и не был удовлетворен таким объяснением. Том же просто молча смотрел на Билла, запоминая еще один факт о своем любимом. Он как-то сразу решил ни о чем его не спрашивать, просто принимая его, ожидая, когда Билл сам расскажет все, что захочет ему рассказать.
* * *

Время до начала тура пролетело незаметно. Все ночи Билл проводил с Томом. Он позволил себе забыть о Камилле хоть на время и наслаждался жизнью и любовью. Вампир вернул фотографию, которую ему швырнула вампирша, на место - под подкладку чемодана с кепками.
Однажды, когда Том и Билл были на кухне, произошло что-то странное.
- Оу, я порезался, - притворно жалобно воскликнул Том, когда нож для резки хлеба скользнул по его пальцу.
Они готовили простой ужин. Салат и паста уже стояли на столе, оставалось добавить пару мелочей типа хлеба и соусов. Вампир неслышно подошел к Каулитцу сзади и крепко обнял своего парня за талию. Именно прикосновение прохладно-обжигающих рук заставило Тома вздрогнуть, и нож неаккуратно задел кожу на пальце.
Вильгельм тихонько мурлыкнул и, обхватив пальцами запястье Тома, поднес к губам. Острый кончик языка медленно, смакуя, скользнул по тонкому порезу, слизывая капельки крови.
И тут же Том почувствовал, как оцепенел парень за его спиной.
- Что? Билл, что? – встревоженно спросил он, поворачиваясь в руках любимого.
И так бледная кожа лица Вильгельма стала почти белоснежной, а огромные, всегда такие теплые глаза наполнила боль.
- Билл, что такое?
Тот лишь обреченно покачал головой и еле слышно прошептал слово, значение которого Том не совсем понял:
- Необращаемый…
Мука в голосе Вильгельма заставляла сердце человека сжиматься.
- Что? Билл… да что случилось?! – обеспокоенно продолжал спрашивать Том, подходя к вампиру, но тот лишь мотнул головой и вылетел из кухни.
Постояв пару мгновений в тишине, Том пошел за ним.
Билл лежал на кровати, свернувшись калачиком и спрятав лицо в ладонях, просто излучая боль.
- Солнышко, - неожиданно для себя шепнул Том, ложась рядом и обнимая трясущееся словно в ознобе тело, - что случилось?
Билл резко развернулся и, уткнувшись носом в грудь человека, замер. Том обнял его крепче и начал тихо напевать одну из своих песен, посвященную жизни и вечности, любви и воспоминаниям о ней.
Дрожь покидала тело Вильгельма, он потихоньку успокаивался, а через час, проведенный в теплых руках человека, снова сиял счастливой улыбкой.
Но Том все же помнил ту бесконечную муку, возникшую в янтарных глазах, едва розовый язык слизнул каплю крови с порезанного пальца.
* * *
Начался тур, первый концерт прошел великолепно. Песни с нового альбома встречали ничуть не хуже старых и любимых.

А Тому начали сниться сны. Тревожные, пугающие, обжигающие болью и страхом.
Сначала голос, звучащий во сне, шептал, соблазняя. Искушая обещаниями: оглушительного успеха, несметного богатства, любви самых прекрасных людей мира, вечной жизни. Соблазн был велик, но в момент, когда Том пытался узнать, что должен сделать взамен, он всегда просыпался.
В течение напряженного дня он успевал забыть об этих странностях, но стоило только заснуть, как кошмар возвращался снова.
С каждым сном голос становился все требовательнее, все злее. Обещания быстро сменили угрозы. А очертания того, что окружало Тома во сне, выглядели все яснее.
Шел второй месяц тура. За это время Том видел Билла всего четыре раза. Четыре очень коротких ночи, проведенных в номерах шикарных отелей.
Ни слов, ни ласк - лишь чувственный голод, сводивший с ума. А вот долгие телефонные разговоры были наполнены той самой нежностью, которой так не хватало ночами.
Жестко... больно… оглушающе… невероятно… жадно… страстно… обжигающе… безумно... сладко…
И мало, неизменно мало. Этих коротких часов до наступления рассвета не хватало, чтобы утолить жажду нежных губ, прохладной вкусной кожи, громких стонов, ласкающих слух, жажду услышать собственное имя, которое Билл повторял как молитву.
Тоска по Вильгельму и бредовые сны изматывали. Он уже боялся спать, не желая слышать того голоса. Гримерша каждый раз лишь укоризненно цокала языком, опасаясь что-то говорить под тяжелым взглядом юноши.
Друзья пытались что-нибудь аккуратно узнать, но в ответ на эти их попытки Том лишь вымученно улыбался и говорил, что все в порядке. Он чувствовал себя хорошо только на сцене, лаская струны, даря музыку, большую часть которой он написал, уже зная вкус губ Билла, любя его, живя им.

Дэвид тоже пытался образумить парня, почти каждую ночь заставая того в общей части автобуса с чашкой кофе.
Только Мишель, с которой они изредка пересекались на автепати, просто молча обнимала его, понимая, что никакие слова не помогут. Их воссоединение было шикарным, приторно романтичным театральным действом. Но люди поверили, что ловелас Каулитц не может жить без своей красавицы Мишель.
Наконец, прикрытие было обеспечено, и продюсер вздохнул спокойно.
Увидев фотографию Тома и Мишель в журнале, Вильгельм тут же позвонил Каулитцу, наплевав на то, что часы на стене показывали три утра.
- Еще раз увижу ее руку на твоей заднице - я ее покусаю! – услышал едва проснувшийся Том в телефонной трубке.
- Билл, ты что, ревнуешь? - ехидно протянул человек, снова откидываясь на подушку.
- Безумно, - рыкнул Вильгельм.
- Я бы с удовольствием почувствовал ТВОЮ руку на своей заднице, - тихо сказал Том.
- Не искушай меня, - предупреждающе проговорил Билл, - иначе…
- Жду не дождусь.
- Я соскучился, - жалобно протянул вампир, - я так сильно по тебе скучаю.
- Я тоже, Билл, я тоже…
* * *

Утро для Каулитца началось с тихого болезненного шипения. Том открыл глаза и недоуменно посмотрел на Вильгельма, который крепко его обнимал. По руке вампира скользил солнечный луч, преодолев преграду из неплотно закрытых штор, но Билл не шевелился, боясь потревожить Тома.
- Твою мать, Билл, - Каулитц вскочил, не обращая внимания на то, как закружилась голова и потемнело в глазах от слабости, и быстро задернул шторы. Он вернулся к кровати и, включив лампу на тумбочке, внимательно осмотрел руку любимого. Том тихо застонал, увидев на бледной коже сильный ожог.
- Не волнуйся, к вечеру его уже не будет, - ласково улыбнулся Билл.
Том коснулся губами тонких пальцев и залез в кровать, аккуратно положив руки на талию Вильгельму.
- У меня интервью в 12, сколько у нас времени? - спросил он, поднимая ладони выше, проворные пальцы нырнули под футболку. Билл мурлыкнул, выгибаясь навстречу человеку.
- Достаточно, - прошептал он, подставляя шею под поцелуй.
Нежно… сладко… вампир ласкал любимого так, словно тот мог рассыпаться от одного прикосновения. Том таял от такой нежности, и Билл впервые отдавался ему полностью, отпустив страх быть непринятым.
Они лежали на кровати, наслаждаясь последними отголосками оргазма, разделенного на двоих.
- Я люблю тебя, Том, - еле слышно сказал Билл, не поднимая головы с груди юноши.
Том не смог сдержать счастливую улыбку, а вампир, замерев, ждал ответа. Когда его не последовало после минуты ожидания, брюнет несмело поднял голову и утонул в обжигающе-ярком взгляде темных глаз. Ему больше не надо было никаких слов, он все прочел по лицу Тома. И так же радостно улыбнулся в ответ.
- Я люблю тебя, Вильгельм, - почему-то официально сказал Том и невесомо поцеловал Билла в уголок губ.
Внезапно раздался громкий стук в дверь.
- Каулитц, немедленно открывай! У нас программа в два, остался всего час, и через 10 минут ты должен быть внизу. И твой мобильник молчит!
Том весело посмотрел на дверь, слушая голос продюсера и не делая ни единой попытки выбраться из прохладных объятий своего любимого или просто что-то сказать.
- Том, тебе пора, - тихо прошептал Билл.
- Ага,- кивнул человек, перевел взгляд на Вильгельма и лукаво ему улыбнулся, - но не хочу.
- Так, Том, я открываю дверь,- предупредил Дэвид, и дверь, послушная магнитной карточке ключа, открылась.
Мужчина вошел. Когда его глаза привыкли к сумраку в комнате, он рассмотрел двух парней на кровати. Дэвид укоризненно покачал головой и добавил:
- Ладно, через 20 минут.
И лишь на пороге комнаты, не поворачиваясь к ним, произнес:
- Доброе утро, Вильгельм.
Дверь тихо за ним закрылась.
- Доброе, - на автомате ответил Билл и снова повернулся к Тому, услышав его тихий смех. – Думаешь, нам хватит 20 минут?
- Надеюсь, что тебе - да, - и Том нырнул под одеяло. Билл согласно простонал и выгнулся навстречу горячим ласковым губам.
* *
Том успел вовремя, оставив Билла досыпать в номере. Все равно из города они уезжали только завтра в обед, после интервью в прямом эфире на музыкальном канале.
Группа сидела в гримерке, просматривая вопросы и ответы, написанные продюсером. Внезапно в комнатку влетела Мишель и уверенно плюхнулась к Каулитцу на колени.
- Я так соскучилась по тебе, - весело прощебетала она, начиная покрывать поцелуями его лицо.
- Мишель, хватит, хватит, тут не надо ни перед кем ничего изображать, - Том отворачивался от девушки. Неожиданно ему было неприятно все это. После прохлады Билла ее теплые губы были… не тем… не правильным.
Модель отстранилась.
- Но я не играю, я правда соскучилась, - Мишель поднялась и, гордо вскинув голову, направилась к двери.
- Ми, прости, - юноша тут же встал, - это все так неожиданно.
- Ну как это может быть неожиданным, если я вчера тебе звонила и сказала, что буду тут? - недовольно произнесла Мишель, позволяя поцеловать себя в щеку.
- Я забыл, - честно ответил Том.
- Он? – ехидно улыбнулась девушка, сменяя гнев на милость.
Том приложил все усилия, чтобы не покраснеть, но счастливую улыбку сдержать не смог.
Георг с Густавом, кивнув в знак приветствия, снова углубились в изучение вопросов.
- Вы же знаете, что сегодня прямой эфир? – девушка внимательно посмотрела на парней.
- Почему? - вскинулся Георг, отбрасывая листок с текстом прочь.
- Из-за меня. Руководство программы решило сделать Тому сюрприз, ведь мы только-только снова сошлись, - Мишель, словно кошка, недовольно фыркнула, устраиваясь в кресле, которое только что занимал Том.
Басист с ударником внимательно слушали девушку, а Александр во все глаза смотрел на Тома и Мишель. Он был в курсе этого маскарада, но гитарист вызывал в нем неприязнь: Каулитц до сих пор оставался их лидером, хотя на всех фотографиях именно Александр гордо шагал впереди всех. И это ему мешало. Певцу казалось, что именно лидерство Тома не позволяло ему стать кем-то большим. А с появлением в жизни гитариста того жуткого парня - по спине блондина пробежал холодок страха - у Тома появились задумчиво светящийся взгляд и чуть заметная улыбка бесконечной радости, когда он тихо-тихо говорит в трубку «Билл», мягко растягивая букву «л» в конце. И Александру хотелось сделать что-нибудь такое, что разбило бы эту завесу счастья и любви.
Ревновал ли он? Нет. Завидовал.
Юноша, зло сверкая голубыми глазами, смотрел на пару перед собой и сходил с ума от зависти. Ведь Том решился, смог не только признаться самому себе, что любит парня, но еще и друзьям открылся, которые мало того, что не отвернулись, а стали помогать ему Александр знал, чего хотел, и даже нашел человека, который подходил ему почти полностью, но юноша никогда бы не решился что-то сделать. Он видел Его с Мишель, видел Его глаза, когда Он смотрел на девушку. И этот взгляд не позволял певцу что-то требовать от Него. Блондин грустно улыбнулся про себя: не такая уж он и сволочь, оказывается.
Звуки громкого разговора вернули Александра из его мыслей в эту тесную гримерку.
- Том, ты действительно не должен был знать обо мне. Я просто не захотела делать тебе гадость, вот и примчалась сюда, предупредив своих и ваших менеджеров.
- Спасибо, Ми, - искренне поблагодарил Том, судорожно разыскивая в кармане телефон. До съемки оставались последние минуты.
- Прости, я сейчас, - Каулитц вышел из комнаты и, прислонившись к стене, быстро набрал уже такой знакомый номер.
- Да, - прозвучал в трубке сонный и хриплый голос.
- Билл, - нежно протянул Том.
Вампир радостно улыбнулся.
- Том, солнце, мы же виделись утром. Что-то случилось? - спросил он, мгновенно просыпаясь.
- Может, я просто соскучился? – парировал Том.
- А ты соскучился? - со значением произнес Билл.
- Да, но звоню не поэтому. На программе будет Мишель, - быстро сказал Каулитц и, закусив губу, стал ждать реакции.
- Что. Она. Там. Делает? - прорычал Билл, садясь в кровати. Он так и не смог избавится от ревности к этой девушке. Он понимал, что она помогает Тому, но… ЕГО человек раньше принадлежал ей. Пусть Том и не любил ее так, как любит его, но мысли об этой девушке все равно невероятно раздражали и злили вампира.